Горюнов Евгений Николаевич (1944, Ленинград – 1994, Санкт-Петербург). Рос без отца (по словам Ю. Нашивочникова отец – зам. министра по торговле Ленинградской области), мать – уборщица. Учился в Ленинградском железнодорожном училище, в Мореходном училище. Работал слесарем, токарем, матросом. В 1980 г. эмигрировал. Жил два года в США, затем в Австрии, Италии, Франции. В 1989 г. вернулся в Россию. Покончил с собой.

Живописью занимался с пятнадцати лет в студии ДК им. В. П. Капранова у О. Сидлина. Есть свидетельства, что он учился более у И. Иванова, чем у Сидлина. Он сидлинец в единстве композиции, цветовом резонансе, в льющимся свете, в способности высечь свет «из грязи», в почти монохромности многих работ. Иванову он близок большей, чем у прочих сидлинцев динамикой. Близок текучестью, размытостью границ, трепещущим рефлексом. Но в работах 1970-х гг. есть нехарактерная для этой школы импрессионистичность и сложное, слоистое пространство. Работы этого времени четко делятся на просветленные, нежные, легкие, серебристо-зеленые или позолоченные солнцем («Жемчужный лес», «В парке», «Кафе в летнем саду», «голубые» натюрморты) и угрюмые, представляющие «темный период» студии Сидлина: чуть выступающие из глубокого мрака черепа, портреты стариков, грозовые или болотистые пейзажи. Пейзаж в своей неясности и тревожности приобретает мистически-романтический характер. В его работах иногда есть видимое противоречие между высокой культурой живописности и пережатостью, салонными эффектами. Один и тот же предмет многократно множится, как в системе зеркал. В студии Сидлина выражать эмоции не учили, у художника не оказалось иных средств передачи переполняющих его чувств. Романтические чувства перешли позднее в религиозную экзальтацию, усугубленную разочарованием, вызванным неудачной эмиграцией. В поздних работах, золотисто-черных, художнику недостаточно прежней усиленной светоностности, он заливает картину потоками низвергающегося светового ливня, огненным вихрем. Как бы соревнуясь с Феофаном Греком или Эль Греко, он пишет неистовые, лихорадочные лики святых или пророков. Это состояние представляло собой сильный контраст с реальностью, которого он не выдержал.