МИРЫ КОНСТАНТИНА ЯНОВА

Имя Константина Янова прозвучало только в десятых годах нового тысячелетия, несмотря на то, что художник жил и отображал окружающую реальность практически на протяжении всего 20-го века. Родившись в 1905 году в интеллигентной семье, Константин уже в детстве поражал близких выраженной интравертностью, умением абстрагироваться от бытовых, чисто детских проблем, с головой уходил в мир рисунка, живописи, образного переосмысления всего, что видел, чувствовал, переживал. Не удивительно, что по возвращении из Польши, где служил его отец и жила вся семья, в родной Петербург в 1914 году, уже в 1918 году Константин поступил в мастерскую Эберлинга (ВХУТЕМАС-ВХУТЭИН) еще не закончив гимназии, экзамены за курс которой сдал экстерном.

«Я пошел в школу Поощрения художеств. Выбитые стекла, пустые классы. Один педагог Шнейдер вскоре умер, другой – Эберлинг – сохранял бодрость духа. У Эберлинга занимались несколько бывших смолянок и гимназисток, которых он поощрял в манерном рисовании, остальные же рисовали „игру в бабки“, „кости скелета“, гипсовые слепки. По мнению педагогов, мне особенно удался бюст Александра Македонского. Настолько мрачно было на улицах, такой голод, холод и отчаяние окружало повсюду, что только искусство могло придать смысл существованию» (Из воспоминаний К.П.Янова )

В 1920 году Константин поступил уже в Академию Художеств. Снова из его личных воспоминаний: «Рисуя человека, поднимающего шар, я ввел в рисунок смелую спиральную конструкцию. Этот рисунок, а также другие свои рисунки я и представил при поступлении в Свободные мастерские Академии художеств на суд совета учащихся и профессоров. Меня приняли в Академию. В то время в мастерских Академии царили все направления искусства. Мне были близки способы преподавания Савинова, Беляева, Вахрамеева, т. к. всегда меня увлекала в живописи прежде всего гармония, точный и тонкий колорит».

Работы пятнадцатилетнего Янова высоко оценивал академик Рылов, а также многие сокурсники, среди которых были такие, ставшие впоследствии известными, как А.Каплан, В.Курдов, Г.Траугот, В.Гингер, Ю.Васнецов, Л.Каратеев, Й.Лизак. Некоторые из однокурсников примкнули впоследствии к «Кругу» и другим творческим содружествам. Константин же не причислял себя ни к «левым», ни к «правым».

«Он не хотел приспосабливать свои способности ко времени, поэтому, несмотря на то, что обладал всеми академическими навыками, не пожелал влиться в советскую культуру. Это было для него неприемлемо. Он был далек от всех, но обладал невероятным внутренним миром, сумев в символической и даже мистической форме показать нам все реалии и сокровенные пружины мира и времени в которое жил». (Заслуженный художник России А.Траугот, из речи на открытии выставки работ К.П.Янова в декабре 2011 г)

«Мистическим реализмом» – назвала живопись Янова искусствовед Галина Кекушева. И, действительно, в сказочной, символической форме отчетливо читаются все события бурного 20 столетия, все вехи политических и камерных, таких человечных и человеческих событий.

Янов считал себя живописцем, но условия жизни, работа «в стол“, в крошечном помещении, без надлежащих материалов (не всегда была под рукой бумага, не говоря уже о полноценных кистях и красках) привели к тому, что на протяжении десятков лет использовалась бумага небольших форматов, непригодная по качеству для классической акварели. Тем более не было холстов и масляных красок. Поэтому мы видим, в основном, небольшие гуаши или работы, выполненные теми красками, которые удавалось купить.
Несмотря на это: – Живопись Янова великолепна не только по содержанию, но и по волшебному колориту и другим живописным критериям» (А.Траугот).

Выйдя из стен Академии «в никуда», Константин Янов не мог и не стал зарабатывать на жизнь чистым искусством. «Основное кредо Янова – никогда не лгать самому себе. Живя в фантастическое время, несмотря на чрезмерную занятость на службе, он всегда находил силы на творчество. Его яркий, неординарный талант, оригинальность, терпение давало силы и нам, его немногочисленным, но верным друзьям» (художник А.Каплан (1902–1980)).

Многие десятилетия Константин Янов проработал на киностудии «Леннаучфильм» поступив туда в должности художника в 1927 году. В том же 1927 году Константин женился на прекрасной художнице, ученице Николая Фешина, Наталье Пономарёвой (1895–1942), впоследствии погибшей в блокаду Ленинграда. Семья художников была близко знакома с искусствоведом Николаем Пуниным (1888–1953). Пунин высоко ценил работы супругов. К сожалению, не сохранилось об этом письменных свидетельств, тем более, что уже в 20-е и 30-е годы прошлого века живопись Константина Янова была под запретом. Запрещенной она и оставалась вплоть до смерти художника в 1996 году. Точнее, в 90-е годы в семье Янова не было возможности обустроить масштабную выставку, а несколько ранее – в 1986 году, готовая уже выставка была запрещена какими-то чиновниками. Выставки все же были. Так, в 70-х годах несколько выставок было организовано в помещении студии «Леннаучфильм» и в Доме Кино (Янов являлся членом Союза Кинематографистов СССР). Выставки имели успех, но общего доступа к ним не было.

Первая общедоступная выставка состоялась в ЛОСХе в 2011–12 годах и вызвала большой интерес широкой публики и специалистов. В 2012–13 годах прошло несколько выставок в Германии, Москве и Санкт-Петербурге. В ноябре 2013 года состоялась выставка работ художника в помещении музея Набокова в СПБ. И снова, даже с еще большим резонансом, чем предыдущие выставки. Вот некоторые цитаты из статьи искусствоведа Филиппа Кондратенко для журнала «Искусство Санкт-Петербурга за декабрь 2013 года: „Представленный цикл гуашей Янова являет собой неординарный изобразительный и интеллектуальный срез коллективного бессознательного русского общества 20-го века. Умение организовать композиционное пространство, цепкость конкретного образного воображения Янов сохранил на всю жизнь. Его письмо всегда отличало противопоставление зрелости живописно-пластического почерка тонконюансированной „мерцающей“ самоуглубленности психологизма. Важным видится также дискурсивный разрыв со всей системой советской нормативной эстетики“.

В феврале 2014 года впервые были выставлены в залах ЛОСХа (в прошлом именно то здание, где юный Янов занимался в мастерской Эберлинга) холсты, рисунки и акварели художника 1918–1930 годов. На открытии выставки присутствовали и выступали художники, искусствоведы, творческая интеллигенция. Из выступления на открытии выставки 18 февраля 2014 года искусствоведа Александра Боровского „Поразительный, конечно, Янов – замес этих акварелей – Кандинский предсимволического периода, перехода к „Мосту“ и другим беспредметным вещам. А каковы задумки его: какие-то волхвы, варяги – совершенно свой мир, который в итоге – только его. И поразительно держится масштаб. По идее это фресковое мышление, но художник, волею обстоятельств, вынужден писать на листочках. Какой-то странный замес: где-то есть „Круг“, где-то савиновские ученики – здесь нет адреса, здесь есть только цитаты и большой уровень живописной культуры. Благодаря символическим мотивам в выставке Государственного Русского музея „Русский символизм“ было бы самое место этим вещам…“

„В творчестве Константина Павловича нашли отражение все события и проблемы России 20-го века. Но, несомненно, видны и основы общеевропейского экзистенциализма, прежде всего в отношении Человека и Мира“ (Илья Гуревич историк, искусствовед. Из книги отзывов 28 февраля 2014 года).

Елена Янова, дочь художника

Санкт-Петербург, 2014 г.