Наталья Пономарёва родилась в
Казани, в дворянской семье. До переезда в Петербург Пономарёва училась живописи
у Н.И. Фешина, и была одной из лучших учениц. После отъезда учителя в эмиграцию
Наталья преподавала в ЛВХПУ им. Мухиной, не переставая заниматься живописью.
Она была членом ЛОСХ и неоднократно участвовала в выставках.
В один из своих первых приездов в
Петроград Наталья познакомилась с юным Константином Яновым, учившимся в
Академии художеств. В двадцатые годы дружба двух художников переросла в любовь,
и с 1927 года до трагической гибели Натальи в блокаду супруги были неразлучны.
Константин. Янов учился в Высшем
художественном училище при Петроградской академии художеств (19191920), во
ВХУТЕМАСе ВХУТЕИНе (там же, до 1925-го).
К. Янов считался едва ли не самым
талантливым на курсе, профессора предрекали ему блестящее будущее. В 20-е годы
его приглашал к сотрудничеству Матюшин, но свой, совершенно особенный взгляд на
искусство, не очень приветствовался в 20-е годы. Янова записали в «безродные
космополиты» и доучиться ему не дали. Он был выгнан с факультета за
непролетарское происхождение, как «безродный космополит». Его друзья, также
отчисленные Ю.Васнецов и Г.Траугот, восстановились. Янов этого делать не
стал. Устроился художником на Ленинградскую студию научных фильмов, где
проработал до конца 1980-х.
________________________________
20-е годы
XX-го века. Живопись и графика Константина
Янова (19051996) и Натальи Пономарёвой (18951942).
/Александр Боровский, выступление на
открытии выставки 18-го февраля 2014 г. в Выставочном центре СПбСХ/
… Неожиданность редкая: глядя на работы
Константина Янова и Натальи Пономарёвой, испытываешь чудесное ощущение семейной
истории, когда художники пишут друг друга, живут в какой-то период, дышат одним
воздухом. Это говорит о времени, когда семейная культура защищала от тех
громких интонаций жестоких или просто бытовых, которые распространялись вокруг. Потому что
сначала авангард был громок, потом он медленно умирал, громок стал официоз. И
вот, в 2030-ые годы какие-то кружковые, катакомбные
восприятия искусства, которые здесь просто считываются удивительно. Во-первых,
поражает культура. Обычно мы сейчас пишем, что есть третий путь (есть путь
авангарда, есть путь официоза). Но вот в этих художниках поразительно много источников
и какой-то свой проклёвывается голос. Фешин виден, конечно, у Пономарёвой в
фонах, в фактуре почти цитаты, а всё-таки цитаты, неожиданные цитаты вдруг
искра какая-то… Поразительна «Обнажённая»
с Москвой перекличка, какой-то Зефиров неожиданно для художника вот это
тоже какая-то камерная линия. Бывает, в стране некамерной камерное звучит гораздо
важнее, чем какие-то другие лейтмотивы.
И поразительный, конечно, Янов замес
этих акварелей Кандинский предсимволического периода, перехода к «Мосту» и к
другим беспредметным вещам. А каковы задумки его: какие-то волхвы, варяги
совершенно свой мир, который в итоге только его. И поразительно держится
масштаб, держится на плоскости. По идее, это фресковое мышление, но художник волею
обстоятельств вынужден писать на листочках.
А посмотреть на «Гипс» по-сути, это
ученическая работа. Если бы сейчас так писали студенты, то можно было бы
уходить спокойно… Тут всё такое: какой-то банальный гипс, но что-то в этом
есть, что-то поразительное, не говоря уже об обычном этом пейзажике. Какой-то
странный замес: где-то есть «Круг», где-то ученики Петрова-Водкина, где-то
Савиновские ученики здесь нет адреса, здесь есть только цитаты. И здесь есть
большой уровень живописной культуры. И конечно, проникнутый духом домашности, в
период гонений был гарантом сохранения веры определённой.
Благодаря символическим мотивам, в
выставке Государственного Русского музея «Русский символизм» было бы самое
место этим вещам…
|